Мы не раз писали о том, что с людьми, которые участвовали в мирных протестах после выборов-2020, не продляют контракты или же их увольняют. Несмотря на то что заканчивается уже 2023 год, этот процесс все еще продолжается. С вопросом, когда отменят черные списки, журналистка «Зеркала» как обычная гражданка позвонила в Минтруда и соцзащиты, оттуда ее направили в КГК и КГБ. Рассказываем, что из этого вышло.
В отделе по работе с обращениями граждан Минтруда посоветовали обратиться в их профильное подразделение — Департамент госинспекции труда.
— Здесь консультация по вопросам законодательства о труде. Такие сведения не касаются законодательства о труде, — ответила специалист департамента. — Такая информация к нам не поступает, и мы ей не располагаем. Это, наверное, в правоохранительные органы или в Комитет госконтроля, но точно не в инспекцию по труду.
— Но это же влияет на мое трудоустройство. Я подхожу по характеристикам — диплому, стажу, а потом спрашивают: «А почему вы ушли [из госорганизации]?» Узнают — и все, разводят руками.
— Есть категории граждан, кому не могут отказать в приеме на работу, — это молодые специалисты, которые идут работать по направлению, обязанные лица, которые должны возмещать расходы на содержание детей, женщины в связи с беременностью, военнослужащие [срочной службы, направленные после увольнения на работу]. В принципе, все. Этим специалистам нельзя отказать в приеме на работу, а в случае всех остальных — право нанимателя. Если он решит, что вас принимать на работу не будет, то никто на это повлиять не может. Таким образом, законодательство о труде не нарушается.
По совету специалиста Минтруда журналистка «Зеркала» как обычная гражданка также обратились в Комитет госконтроля.
— Это вопрос, не входящий в компетенцию Комитета госконтроля, поэтому я вам на него не отвечу.
— Скажите, а к кому обратиться? В Минтруда отправили к вам.
— Мы, как вы говорите, черные списки не составляем. Это вы так предполагаете, [что есть] черные списки. Наниматель сам принимает решение, взять вас на работу или отказать. У каждого из них есть своя точка зрения.
— Но я им подхожу, меня рады принять, а только доходит до темы про уход из госорганизации, человек слышит — и меняется в лице.
— Вы можете обратиться в вышестоящую организацию по отношению к той, куда устраивались, и обжаловать отказ в приеме на работу. Например, если вы хотели работать в больнице, то обратитесь в Комитет по здравоохранению [Мингорисполкома], если это в Минске, или в управление по здравоохранению [облисполкома], если в области.
— Я просто не понимаю, сколько история с черными списками будет длиться. Если бы знать...
— Я вам объясняю, это не в нашей компетенции. Мы списки никакие, как вы говорите, не составляем. Мы занимаемся контролем за расходом бюджетных средств и использованием госсобственности. Вопросы трудового законодательства вообще к нам никакого отношения не имеют.
— В Минтруда считают по-другому, порекомендовали набрать вас.
— Может быть, они имели в виду КГБ, а не КГК?
И снова прислушавшись к совету специалиста, журналистка «Зеркала» как обычная гражданка позвонила в Комитет госбезопасности. Там на вопрос по поводу отмены черных списков отреагировали сдержано:
— Таких списков не было, нет и, я полагаю, никогда не будет. Что это за черные списки? Я вас не понимаю.
— Но на работу в госорганизацию не принимают.
— Принимают — не принимают на работу и какие-то «списки черные», не вижу взаимосвязи. Что за «списки» и где они ведутся?
